В поисках Доггерленда
Десятилетиями в Северном море рыбацкие сети приносили удивительные свидетельства об исчезнувшем мире. Теперь археологи пытаются ответить на давно мучающий их вопрос: что случилось с жителями Доггерленда, когда их родина навсегда скрылась в пучине?
8000 год до новой эры: буря загнала группу охотников-собирателей в глубь суши, а по возвращении они обнаружили, что их стоянка затоплена. Со временем земли, куда можно было вернуться, вовсе не осталось.
Когда были выловлены первые предметы, свидетельствующие о том, что на дне Северного моря покоится неведомый мир, никто не хотел в это поверить. Находки стали появляться полтора века назад, когда у берегов Голландии рыбаки начали тралить морские глубины увешанными тяжелыми грузилами сетями, которые затем поднимали на борт полные палтуса, камбалы и других донных рыб. Но иногда из сетей на палубу с грохотом падал огромный бивень, рог тура, шерстистого носорога или другого вымершего животного. Рыбаков тревожили эти знаки, говорившие о том, что когда-то мир был не таким, как сейчас. То, что не поддавалось объяснению, они выбрасывали обратно в море.
Спустя годы находчивый палеонтолог-любитель Дик Мол убедил рыбаков привозить ему вытраленные кости и указывать координаты находок. В 1985 году один капитан доставил Молу прекрасно сохранившуюся человеческую челюсть со стертыми коренными зубами. Друг Мола, еще один любитель, Ян Глиммервин сумел датировать эту кость радиоуглеродным методом: оказалось, что ей 9,5 тысячи лет. Значит, она принадлежала человеку из эпохи мезолита, начало которой в Северной Европе совпало с завершением ледникового периода 12 тысяч лет назад, а конец – с зарождением земледелия (около 6 тысяч лет назад). «Мы думаем, что кость происходит из погребения, – говорит Глиммервин. – Останки этого человека лежали непотревоженными с тех пор, как его мир скрылся под волнами около 8 тысяч лет назад».
Неизвестная земля. История этой страны началась 18 тысяч лет назад, когда уровень моря в Северной Европе был значительно ниже, чем сейчас, из-за обширных ледниковых шапок. Великобритания была не островом, а необитаемым северо-западным краем континента, между ней и материковой Европой простиралась замерзшая тундра. По мере того как мир становился теплее, и лед отступал, олени, туры и дикие кабаны пробирались дальше на северо-запад. За ними следовали охотники. Спустившись с возвышенности, расположенной там, где сейчас лежит северо-западная Европа, они оказались на обширной низменной равнине.
Археологи дали этой исчезнувшей земле имя «Доггерленд» – по названию песчаной банки Доггер в Северном море, таящей опасности для проходящих мимо судов. Раньше считалось, что Доггерленд – это всего лишь огромный необитаемый сухопутный мост между территорией современной Европы и Британскими островами. Теперь же многие полагают, что здесь в мезолите жили люди, возможно, в большом количестве, пока тысячи лет спустя их не прогнало неумолимо наступавшее море. Период климатического и социального подъема продолжался до тех пор, пока к концу мезолита Европа не лишилась существенной своей части и не стала примерно такой, как сейчас.
Многие ученые нашли в Доггерленде ключ к пониманию мезолитической истории севера Европы, а мезолит теперь представляется эпохой, когда происходили грандиозные климатические сдвиги, такие же, как ныне. Благодаря группе ландшафтных археологов под руководством Винсента Гэффни из Университета Бирмингема мы можем увидеть, как выглядела эта потерянная страна. На основе сейсмометрических данных, собранных по большей части нефтяными компаниями, ведущими разведку в Северном море, Гэффни и его коллеги создали цифровую реконструкцию подводного пейзажа на площади около 46,6 тысячи квадратных километров – больше территории Нидерландов.
В университетском Центре визуальных и пространственных технологий IBM, руководителем которого он является, Гэффни проецирует изображения этой терра инкогнита на огромный полноцветный экран. На краю карты Рейн и Темза соединяются и текут на юг в виде широкой реки там, где сейчас пролегает Ла-Манш. Гэффни проводит рукой по другим довольно крупным речным системам, названий которым еще не дали, между ними простирались пологие холмы, лесистые долины, обширные болота и лагуны. «Это был рай для охотников и собирателей», – говорит ученый.
Публикация первой части этой карты в 2007 году позволила археологам впервые представить мир мезолита и даже определить наиболее вероятные места расположения поселений, чтобы затем заняться там раскопками. Из-за высокой стоимости подводных археологических работ и плохой видимости в водах Северного моря эти поселения оставались почти недоступными, по крайней мере до самого недавнего времени. Но есть и другие способы узнать, кем были жители Доггерленда и как они воспринимали безжалостное наступление моря на их родину.
Во-первых, это сокровища, попадающие в сети рыбаков. Вдобавок к человеческой челюсти Глиммервину удалось собрать свыше сотни других предметов: кости животных со следами разделки, инструменты, вырезанные из кости, и рога, включая топор, украшенный зигзагообразным орнаментом. Поскольку у исследователя есть координаты этих находок, а объекты на морском дне обычно не перемещаются далеко от того места, где их вымыло из грунта, Глиммервин уверен, что многие из них происходят из одной области на юге Северного моря, которую голландцы называют De Stekels («Шипы»), отличающейся обилием крутых гребней на дне. «Стоянка или несколько стоянок, должно быть, располагались рядом с рекой, – говорит Ян. – Возможно, они жили среди речных дюн».
Ключи от Доггерленда. Раскопки стоянок примерно того же возраста, расположенных на мелководье или в приливной зоне этого региона, принесли новые открытия. Так, в 1970–1980-х годах на отмели Тюбринд-Виг, в нескольких сотнях метров от берега датского острова Фюн в Балтийском море, обнаружили остатки развитой позднемезолитической культуры рыбаков: изысканно украшенные весла и несколько длинных (до девяти метров) и узких лодок. Чуть позже Харальд Любке и его коллеги из Центра балтийской и скандинавской археологии в Шлезвиге провели раскопки подводных поселений в Висмарской бухте в немецкой части Балтики, датирующихся в интервале от 8,8 до 5,5 тысячи лет назад.
Эти артефакты явственно указывают на смену рациона местных жителей, от пресноводной рыбы переходивших к морским видам по мере подъема уровня моря: там, где были пресные озера, окруженные лесами, появлялись покрытые тростником соленые марши, потом фьорды и наконец – чистая гладь морского залива, которую мы видим сейчас.
Нечто похожее случилось в районе городка Голдклифф, расположенного на берегу эстуария Северн в Уэльсе, где археолог Мартин Белл из Университета Рединга со своей группой работает вот уже 21 год. В эпоху мезолита это было узкое извилистое ущелье, по дну которого текла река Северн. Но море поднималось, и река – возможно, всего за один век – перехлестнула стены ущелья и залила ближайшие земли, образовав современный эстуарий. Какое-то время над водами эстуария возвышались небольшие островки.
Как-то в августе, во время особенно сильного отлива в Голдклиффе, я шла вместе с Беллом и его сотрудниками по обнажившемуся вязкому и влажному морскому дну, мимо гигантских черных стволов доисторических дубов, сохранившихся в толще ила. Для работы у нас было меньше двух часов – пока прилив вновь не покроет все водой. Мы подошли к ничем не примечательному выступу скалы, который 8 тысяч лет назад был берегом острова. Один из ученых обдал берег водой из шланга, и внезапно нашему взгляду открылась цепочка древних следов – всего 39 отпечатков, оставленных тремя или четырьмя людьми и ведущих в обоих направлениях вдоль гребня скалы. «Должно быть, они приходили из своего лагеря к берегу, чтобы проверить, есть ли рыба в расставленных сетях», – поделился своими мыслями Белл.
Ученый считает, что на месте эстуария одновременно существовало множество стоянок, в каждой из которых обитала семейная группа – примерно с десяток человек. Но жили они там не постоянно. Самые старые стоянки, скорее всего, подтапливались водой во время особенно высоких приливов, и поэтому жители проводили там только часть года. Каждый раз, возвращаясь на прежнее место, они разбивали лагерь несколько выше по склону.
Удивительно, что они снова и снова возвращались в прежние места на протяжении столетий и, может быть, даже тысячелетий, находя дорогу даже там, где местность менялась до полной неузнаваемости. Возможно, они стали свидетелями затопления и гибели дубовых лесов. «Было время, когда здесь можно было видеть сотни стволов мертвых деревьев-исполинов, стоявших в соленой воде, – сказал Белл. – Жутковатое, наверное, было зрелище».
Золотой век. Летом и осенью охотники не испытывали здесь недостатка в дичи: множество животных приходило пастись на заболоченных лугах. Улов рыбы тоже был хорош, радовало изобилие орехов и ягод. В другое время года люди переходили на участки повыше, возможно, по долинам притоков реки Северн. Их культура основывалась только на устной традиции, поэтому старейшины могли восприниматься как хранители знаний об окружающем мире: они, например, умели по перелетным птицам определять время, когда необходимо было покинуть побережье и уйти на холмы. От таких решений зависело выживание всей группы.
Множество артефактов, сосредоточенных на одном участке, позволяет предположить, что люди мезолита, как позднее североамериканские охотники-собиратели, могли ежегодно приходить в определенные, известные всем места. Возможно, они собирались ранней осенью, когда к берегу подходили тюлени, а лосось шел на нерест. На западе Великобритании эти сходки проходили на вершинах скал, откуда открывался вид на лежбища тюленей. В это время юноши и девушки из разных семей могли найти себе пару, а старейшины обменивались наблюдениями о состоянии рек на своих территориях – эти знания могли играть важную роль в стране, где море продолжало менять окружающий пейзаж. Наибольшая скорость повышения уровня моря составляла один-два метра за столетие. Но из-за разнообразия ландшафта затопление территорий происходило неравномерно. В районах с плоским рельефом, как в современной Восточной Англии, подъем уровня моря всего на два метра мог сдвинуть прибрежную линию на несколько километров в глубь суши, на холмистых участках это смещение было меньше.
Исчезающий мир. Как охотникам мезолита, тонко чувствовавшим ритм смены времен года, удавалось приспосабливаться к постепенному исчезновению мира вокруг них? Джим Лири, археолог из «Английского наследия», перерыл уйму этнографических работ в поисках сведений об эскимосах и других охотниках-собирателях, переживающих современные изменения климата. Те, кто научился использовать повышение уровня моря в своих целях, кто стал искусными строителями лодок и рыболовами, смогли извлечь выгоду из изменений – на некоторое время. Но в конце концов наступал переломный момент, когда потеря территории сводила на нет все обретенные преимущества.
Старейшины мезолитического племени, эти «кладези знаний», как их называет Лири, уже не могли просчитывать сезонные изменения ландшафта – и потому не могли руководить своими группами. Отрезанные от традиционных охотничьих и рыболовных угодий, от мест захоронения предков, эти люди должны были испытывать острое чувство бесприютности, считает Лири, «как эскимосы, чей путь к привычным для них местам отрезан тающими льдами».
«Тогда должны были происходить массовые миграции населения, – говорит Клайв Уоддингтон из дербиширской компании Archaeological Research Services. – Люди, жившие там, где сейчас расположено Северное море, вынуждены были уйти очень быстро». Часть из них отправилась в Великобританию. В Хауике, графство Нортамберленд, на скалах, которые, возможно, были первыми высокими холмами, представшими взору переселенцев из Доггерленда, команда Уоддингтона нашла остатки жилища, что трижды перестраивалось в течение всего 150 лет. Эта хижина, одно из первых свидетельств оседлого образа жизни в Британии, относится к 7900 году до новой эры. Уоддингтон полагает, что несколько периодов заселения жилища говорят об обострявшейся борьбе за территорию: местные жители защищали свой клочок земли от нашествия «беженцев» из Доггерленда. «Мы знаем, как рыболовные угодья были важны для выживания этих людей, – говорит археолог Андерс Фишер из Датского агентства по культуре. – Каждое поколение видело, как его лучшие рыбные места исчезают, и потому вынуждено было искать новые, что приводило к конфликту с соседними группами и к насилию».
Убитые и затем погребенные вместе в могиле, украшенной оленьими рогами, две женщины с мезолитического кладбища на острове Тевьек в Бретани – немые свидетели жестокой эпохи. Сокращение участков суши из-за подъема уровня моря могло привести к столкновениям между соседними племенами. Музей Тулузы, Франция.
Однако время и море неумолимо поглощали Доггерленд. Около 8,2 тысячи лет назад, после длительного периода медленного затопления этой территории, грандиозный выброс талой воды из гигантского приледникового озера Агассис в Северной Америке привел к резкому –более чем на 0,6 метра – повышению уровня моря. Эта масса холодной воды замедлила циркуляцию теплых течений в Северной Атлантике, вызвав внезапное снижение температуры, и вдоль берегов Доггерленда, если такие еще оставались, задули пронизывающие ветра. И, словно этого было мало, примерно в то же время оползень морского дна рядом с Норвегией, известный как Сторегга, породил цунами, затопившее побережье Северной Европы...
На валлийском берегу эстуария Северн отлив обнажил отпечаток ноги охотника, оставленный 7,5 тысячи лет назад, когда мир буквально сжимался на глазах под напором моря.
